«Все могут быть лучше. Каждый из нас», - легко говорить, когда ты вроде бы нормальный и порядочный с виду человек и гораздо сложнее это воспринимать, когда ты убийца, с маниакальным желанием убивать еще и еще, без жалости, без угрызений совести за все содеянное. Просто убивать и упиваться сладостными криками жертвам и их мольбами о пощаде и прощении. Для таких невероятных психов – это забавно. Особенно тогда, когда они падают возле тебя на колени и начинают молиться. Они видят тебя своей карой за грехи. Смешно? Нет, ведь это ужасно глупо, как впрочем, и вся эта дерьмовая жизнь, в которой все настолько ужасно, что лучше жить в инкубаторе, чем в реальном мире за стенами этого дома.
Девушка отстранилась от него. Казалось, что вот-вот и она вообще убежит из комнаты. Все отвращение и ненависть к Тейту были видны в ее взгляде, который постоянно расплывался, когда парень пытался поднять заплаканные глаза на девушку, дабы встретиться с ней взглядом. Он знал, что это никак не повлияет на ее поведение. Он ей противен и это уже ничего не сможет изменить, ведь никто и ничто не сможет изменить самого юношу, а в этом самая большая проблема. Сколько бы здесь не было убийц, воров, психов, Лэнгдон всегда оставался единственным призраком, который получал удовольствие от убийства и делал это с каждым разом с большей радостью и счастьем. Так он вымещал гнев, который испытывал после разлуки с Вайолет. Убийства всегда успокаивали его душу и приводили к умиротворению, заставляя забывать о всем плохом. Благо отсутствие здравого рассудка тоже помогало в этом. Даже сейчас, глядя на Вайолет, он слабо, но осознавал, что это выглядит дурацкой постановкой, чтобы разжалобить девушку и развести ее на прощение. Это выглядело так слащаво и неправдоподобно, что даже самому Тейту становилось противно, когда он будто бы смотрел на себя со стороны.
Но она. Она заговорила с ним, она дотронулась до него. Впервые за эти два мучительных год. Это было нечто невообразимое, казалось бы, что давно пропавший свет, вновь зажегся в наполнявшей Тейта темноте. И она с каждой секундой разгорался все сильнее, заставляя юношу, становится сильнее и предпринимать более решительные действия. Как бы говоря, что судьба дает ему еще один шанс. Шанс на "нормальную" жизнь. Нужно использовать его сполна, но главное не переборщить. Хорошо? Этот мир никогда не станет лучше и ничего больше не сможет быть хорошим... без тебя... Он сдержался, чтобы не рявкнуть в ответ девушке то, что пришло ему в голову. Он пытался контролировать весь тот гнев, который копился в нем все это время. Время, проведенное в одиночестве.
Я могу потерять ее, но слезами горю не поможешь, поэтому полезнее было бы выслушать ее. Но захочет ли она слушать меня? Еще этот дурацкий костюм... Зачем я его напялил, придурок... Теперь она точно уйдет. Девушка все дальше отходила от парня, что заставило Тейта сделать выпад вперед и влажной из-за слез рукой, вновь ухватить ее за запястья. Он не хотел ее отпускать. Именно поэтому он никогда не показывался ей на глаза. Страх не удержаться и случайно принести ей вред. Это ведь ужасно, когда ты причиняешь вред человеку, которого любишь? Даже если ты не осознаешь этого по одной из своих личных своих причин. Никогда и ни за что. Нельзя.
— Если любишь кого-то. Нельзя причинять ему боль. Никогда, — Тейт сказал это шепотом, но из-за того, что они оба находились в пустом помещении, голос слышался как крик, отдаваясь слабым эхом, — я никогда не причиню тебе боль. Я обещаю тебе. Я понимаю, что мое обещание для тебя - это пустой звук, но я прошу тебя. Поверь мне. Я чудовище, знаю, но ведь даже в самом плохом и ужасном монстре можно увидеть что-то светлое. Ты всегда видела что-то светлое. Так почему..., — слезы вновь появились на глазах парня, но он быстро смахнул их свободной рукой, а другой - продолжил держать девушку за запястье, — ... почему ты перестала видеть свет во тьме?
Он опустил глаза на руку девушки, большим пальцем он поглаживал новые порезы на ее руке. Он понимал, что она никогда не прекратит издеваться над собой, а уж тем более теперь, когда она уже мертва и ничего не сможет ее убить. Вдоволь можно издеваться над своим телом, особенно если ты всегда делал это при жизни. Он провел пальцами по всей длине ее руки, от плеча до кончиков пальцев. Он уже давно не чувствовал ее прикосновений, не ощущал ее руки в своей. Этого ему так сильно не хватало, что он не удержавшись, нерешительно и медленно стал сжимать ладонь девушки в своей руке. Подняв глаза, он с надеждой взглянул на лицо любимой, стараясь не выглядеть монстром. Хотя, из-за костюма это было не очень легко. И что вообще заставило его напялить это дерьмо? Страх? О да, он ведь всегда боялся... Боялся чего-то действительно страшного, что приносит гораздо большую боль, чем физические страдания.
— Ты ведь не боишься? Раньше ты ничего не боялась. Помнишь? — парень улыбнулся уголками губ, стараясь не переборщить и не выглядеть совсем уж клоуном.
